Павел Троицкий, Москва, 2003 год.

 

Высоко-Дечанская лавра и русские монахи

Мне уже приходилось писать о  келье Иоанна Златоуста Хиландарского монастыря на Афоне. До революции это была одна из самых больших русских келий на Афоне. В ней обитало около 100 монахов. Её основатель иеросхимонах Кирилл (Абрамов) был первым председателем Братства Русских обителей на Афоне - объединения русских святогорских келиотов, созданного с целью укрепления русского монашества в условиях жизни вне территории Русской империи. Келья славилась своими иконописцами. Иконы, писанные в этой обители, расходились  по всей России. Славилась келья также своим маслом. Кроме оливкового, или деревянного, масла здесь производилось регальное, шалфейное, лавровое и мелисовое. В то время уже стали появляться подделки под  оливковое масло, натуральный продукт предприимчивые дельцы стали разбавлять керосином, бензином и даже спиртом. А если учесть, что оливковое масло тогда использовалось и в качестве лампадного, то можно себе представить, как было важно изготовление качественного масла[1].

Но всё сказанное не так важно по сравнению с тем, что эта келья была своеобразным славянским  центром на Афоне. Напомним, что она находилась на территории  сербского монастыря Хиландарь, который некоторое время был заселён болгарами – так велико было запустение в Сербии после турецкого владычества, что представители сербского народа не могли содержать свою знаменитую Хиландарскую лавру, основанную великим сербским святым - святителем Саввой. Ещё хуже было положение в самой Сербии. Монастыри пустовали, церковная жизнь нуждалась в возрождении. К кому было  обратиться, как не к своим русским братьям?

И вот, сербский митрополит Михаил[2], хорошо знавший  иеросхимонаха Кирилла, вновь посещает его афонскую обитель и делает ему предложение взять под свою опеку знаменитую Высоко-Дечанскую лавру. Митрополит Михаил был известным русофилом, по преданию именно он хоронил героя Турецкой кампании - полковника Раевского, павшего смертью храбрых около г.Алексинаца в августе 1876 года и ставшего прототипом Вронского из романа Л.Толстого «Анна Каренина». Митрополит Михаил понимал, что только русское афонское братство, переживавшее невиданный расцвет в те годы, способно возродить  знаменитую сербскую лавру. Положение её в те годы было очень тяжёлым. Из-за непрестанных нападений разбойников-арнаутов, которых ныне принято именовать албанцами, лавра практически опустела: в ней проживало 1-2 человека, а часть земель, принадлежавших лавре, была уже отобрана враждебно настроенным местным населением. Для о.Кирилла настало время на деле показать силу славянского единства, и он принимает это нелёгкое послушание. В лавре предполагается установить общежительный афонский устав, действующий в Златоустовской келье, и населить сербский монастырь русской братией. После этого сербский митрополит берёт согласие на это переселение Русского посланника в Константинополе, и 14 января 1903 года митрополит Рашке-Призренский Никифор и иеросхимонах Кирилл выполняют все необходимые формальности по передаче Дечанской лавры. В лавру отправляется наместник Златоустовской кельи, иеромонах Арсений, с двадцати восемью представителями афонской братии.

В 2002 году мне удалось посетить келью святителя Иоанна Златоуста, вернее то, что от неё осталось. Территория её заросла настолько, что девственный лес скрыл от человеческих глаз даже большой, трёхэтажный храм обители. В храме остались только голые стены, нет ни  окон, ни дверей, не сохранилось ничего из церковного убранства,  остались черепа почивших насельников лавры, по афонской традиции размешённые на деревянных полках костницы. Да ещё груды полусгнивших книг напоминают о том, что здешними келиотами осуществлялась серьёзная издательская деятельность.  Но, если судьба афонской кельи ясна, то, что же стало с Дечанской лаврой? Хочется  вернуться немного назад и рассказать историю этой обители.  Высоко-Дечанская Лавра  находится в сердце древней Сербии, у самой албанской границы, где достигла своего расцвета сербская династия Неманичей, где князь Лазарь пал смертью храбрых со своим войском, защищая сербскую землю от турецкого нашествия.  В 1330 году сербский краль Стефан Дечанский[3] одерживает победу над греками и болгарами при Вельбужде, и по возвращении из похода его посещает мысль заложить храм во славу Христа Спасителя. Посоветовавшись с сыном Душаном (впоследствии царь Душан Сильный)  и архиепископом Даниилом, он выбирает для этой цели место на реке Быстрице в двух километрах от Дечан и закладывает церковь Вознесения Господня. По преданию, именно это место облюбовал великий сербский святой Савва для монастыря, но неожиданная смерть не позволила осуществиться этому начинанию. В архитектуре этого храма видна смесь западного и византийского стилей, а главным зодчим был католик-далматинец  фра Вита. Высоко-Дечанская лавра была построена св. Стефаном, как «задужбина», то есть монастырь, в котором по завещанию он должен был найти последний приют[4].

Храм покрыт огромным количеством фресок: всего их десять тысяч, а в главном приделе - 365 по числу дней в году. Храм имеет два придела: св. Николая, в память о чудесном исцелении краля Стефана, и св. Димитрия. Замечательный иконостас храма  был уничтожен турками. В храме находится рака с мощами Стефана Дечанского, он почитается сербским народом за великого целителя. Даже в условиях гонений на церковь во время титовского режима не прекращался поток паломников к гробнице этого святого. Интересно, что среди них были и албанцы-мусульмане, и просто неверующие. Стефан Дечанский считается целителем от беснования и расстройства ума. Подобного больного по традиции сначала ведут на монастырский источник, дают ему умыться святой водой, затем дают пить и уже после этого ведут в храм[5].

За всю свою историю Дечанский монастырь не раз подвергался разорению. Первый раз он был разграблен сразу после Косовской битвы, но вдова погибшего в сражении князя Лазаря, княгиня Милица, восстановила Дечаны. В 1575 году албанцы вновь разорили лавру. Далее, для Сербии наступает период  турецкого гнёта, и нет почти никаких свидетельств об истории этой знаменитой обители. Интересно, что игуменом  лавры был в своё время будущий митрополит Киевский и Литовский  Григорий (Цамблак) (1415-1419) и родной племянник московского святителя Киприана. Это был первый митрополит отделившейся от Москвы Киевской митрополии. Отделение это произошло по воле литовского князя Витовта и не было признано ни Москвой, ни Константинополем.  Начало своим трудам митрополит Григорий положил на Афоне и участвовал в исправлении богослужебных книг последнего Патриарха Болгарского Евфимия.        Будучи игуменом монастыря Дечаны, он обогатил сербскую литературу  житием Стефана Дечанского и запиской о переносе мощей св. Петки в Сербию во времена царицы Милицы и деспота Стефана Высокого. Ему приписывается и житие Св. Ромила Пустынника, который подвизался и скончался в монастыре Раваница.

 В 19 веке начинается национальное возрождение в Сербии, и вот тогда-то и приходит сербскому митрополиту мысль пригласить для возрождения великой сербской обители русских монахов. Но у него находится много оппонентов, которые ругают его «за сделку». Даже сербский патриарх Гавриил (Дожич) (1937-1950), в отличие от своего предшественника - выпускника Петербургской духовной академии патриарха Варнавы (Росича)(1930-1937) относившийся к русским достаточно сдержанно, разделял подобные мнения. Но надо отдать должное опытному русскому братству: через короткое время монастырь начал процветать. Усилиями игумена Арсения  был построен новый корпус келий, названный «руски конак». Но вот новый поворот истории: начинается первая мировая война, и после отступления сербских войск на остров Корфу австрийские власти интернируют всех русских монахов монастыря. После окончания войны и образования Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, вернувшихся из плена монахов,  рассылают по разным монастырям. Так оканчивается краткая история русского правления в Дечанах, но русским монахам предстоит ещё раз спасти Высоко-Дечанскую Лавру от  упадка и даже уничтожения.

К началу второй мировой войны в монастыре проживало в общей сложности до двухсот монахов, из них - тридцать пять  в священном сане. Кроме того, тогда в лавре размешалась семинария, в которой обучалось сто двадцать человек. А возглавлял эту семинарию  перешедший в сербскую церковь русский епископ Митрофан[6].

После смерти митрополита Антония (Храповицкого) в монастыре находит убежище архимандрит Феодосий (Мельник), долгие годы  бывший келейником митрополита. Родился будущий архимандрит 8 февраля 1890 года на юге России в благочестивой семье. Уже в юности поступил в Киево-Печерскую лавру. Но послушник не успел  принять постриг  - началась Первая Мировая  война. За исключительную храбрость  был награждён Георгиевским крестами второй, третьей и четвёртой степени и георгиевскими медалями. После войны вернулся обратно в лавру. Когда митрополит Антоний (Храповицкий) был назначен в Киев, стал его келейником и с тех пор сопровождал  митрополита во всех его скитаниях, которые закончились в Сербии.

С апреля 1941 года монастырь становится убежищем для многочисленных жителей окрестных сёл, которые спасаются в древней обители от бесчинств албанских разбойников. На Пасху мимо монастыря без остановки проходит большой немецкий отряд, в монастыре же ожидали прибытия итальянских войск, что должно было обеспечить обители безопасность.

Но ожидание затянулось, а шайки албанцев стали угрожать монастырю. На всём Косовом поле в то время воцарился хаос. Семинаристы вместе со своим ректором и большая часть монахов покинула Дечаны.  Осталось всего несколько монахов и среди них двое русских: архимандрит Феодосий и престарелый инок Герасим. Казалось, что монахи обречены на гибель, ведь монастырь осаждало несколько сотен разбойников, а все вооружённые силы древней лавры представляли собой отряд в 18 человек защитников- добровольцев. Но одному из монахов чудом удалось пробраться в соседний населённый пункт, находившийся в 18 км от монастыря, где разместился итальянский отряд карабинеров. И в тот момент, когда разбойники уже ворвались в монастырь и когда всем монахам и защитникам, казалось, уже грозила неизбежная гибель вдруг раздался шум моторов и на территорию лавры ворвался итальянский отряд, который обратил албанцев в бегство. Но и после освобождения положение  монастыря оставалось шатким. Итальянская военная администрация вознамерилась передать всю гражданскую власть албанским активистам, которые как раз и добивались уничтожения главных сербских монастырей, первым в списке которых шла Высоко-Дечанская лавра. Тут и проявились замечательные дипломатические способности о.Феодосия, которые ему ранее не раз приходилось использовать, будучи келейником митрополита  Антония.  Албанские активисты регулярно делали доносы на монахов, что они помогают патризанам и укрывают их. После этого  карабинеры, разумеется, отправлялись в монастырь, где их встречал русский архимандрит, умевший убедить, как могло показаться, любого человека. И во время  таких визитов он не только убеждал  итальянцев в невиновности иноков, но и заручался их поддержкой.

И вот, однажды, итальянский полковник известил русского монаха о том, что лавру хочет посетить  вице-король Албании Джакомини. Высокий итальянский сановник прибыл в сопровождении многочисленной свиты. Будучи католиком по вероисповеданию, вице-король терпеливо выстоял долгий монастырский молебен, после чего был приглашён в трапезную, стены которой украшали портреты русских первоиерархов и очень большого размера портрет св. прав. Иоанна Кронштадтского. Ясно, что  после этого визита должна была решиться судьба лавры. Тут надо было бы говорить и говорить русскому церковному дипломату. Но на каком языке говорить, если он не знал ни французского, ни итальянского языка, которыми  в свою очередь хорошо владел итальянец. Приходилось пользоваться услугами своих противников албанцев, а те, естественно, перевирали слова игумена в свою пользу. И тут произошло то, что принято называть счастливой случайностью. К о.Феодосию подошёл пожилой русский монах Герасим и стал что-то говорить на ухо своему игумену. «Почему Вы говорите между собой по-русски и откуда знаете этот язык?» - вдруг проговорил Джакомини на чистейшем русским языке, что заставило русских монахов вздрогнуть от неожиданности. «Да ведь мы сами-то русские», - чуть не закричал игумен. Все преграды были в один миг сломаны. Слово за слово,  и вице-король поведал о.Феодосию о самых счастливых днях своей жизни,  проведённых в Петербурге в качестве офицера военной миссии своей страны. О.Феодосий не упустил возможности познакомить  итальянца не только с историей монастыря, но и с историей Косова, конечно, упомянув и о том, что истинными хозяевами этой земли являются сербы, и только во времена турецкого владычества началось заселение турками и албанцами. Выслушав всё внимательно, расчувствовавшийся вице-король сказал: «Вот где не ожидал я встретить русских! Верю вам, и во всём этом вижу промысел Божий. Косовские святыни были в большой опасности, но теперь не беспокойтесь и живите спокойно. Если же местные албанцы посягнут на ваше имущество или жизни, я прикажу карабинерам выжечь все их окрестные сёла!» Так, русские вторично спасли Высоко –Дечанскую лавру. Затем на смену итальянцем пришли солдаты вермахта, которые скоро были выбиты «своими», то есть титовскими партизанами. Увы, эти партизаны, хоть и не разрушили лавры, но уже тогда вели себя вызывающе. С горечью сказал о.Феодосий: «Монастырь этот я спас от итальянцев, албанцев, немцев, но от вас, сербов и черногорцев, истинных хозяев  земли этой и древней святыни, этого сделать не могу, но и не хочу». Приближались тяжёлые годы титовского режима.  Один из монахов, переживших оккупацию вместе с о.Феодосием, - архидиакон Гавриил, погиб в титовском застенке, другой монах эмигрировал в США, третий монах, пробравшийся во время осады монастыря через кольцо  албанцев, архимандрит Макарий, отсидев  три года в тюрьме, вернулся в разорённый монастырь и стал его игуменом.  О. Феодосий же  был настоятелем монастыря до самой своей смерти в 1957 году. По его завещанию  он был похоронен в Белграде в гробнице Иверской часовни рядом со своим учителем - митрополитом Антонием (Храповицким)[7].

Недавно я получил следующие сведения о Высоко-Дечанской лавре от одного своего знакомого, сербского писателя Павле Рака: «Дечаны по числу монахов, если сравнивать с другими сербскими монастырями, процветают. Но попасть туда теперь сложно. Охраняют монастырь итальянцы. Одна моя знакомая была там на прошлое Рождество. Очень хвалила трапезу, особенно жареного ягнёнка, которого приготовили для гостей и итальянских солдат. Последних довольно часто принимают и угощают  в монастыре и  помимо праздников». Что же, история повторяется. Говорить  о нынешнем  положении в Косове нет необходимости. Но спасут ли русские монастырь и в третий раз?

сигнализация starline a91 дальше.