Единство Церкви и учение о главе Церкви.

Павел Троицкий

В создаваемой церковной организации всё острее становится вопрос о единстве. Ибо, когда теряется связь с Богом, понятие о Богочеловеческом организме  становится всё более призрачным. Возникает необходимость обоснования  единства новой организации. Напомним, что Главой Церкви является Сам Господь Иисус Христос и не может быть никакой иной, пусть даже «малой» главы Поместной церкви.

Почему? Церковь есть живой Организм, который подразумевает непрестанную связь тела со своей главой. Церковная организация носит временный характер, до Второго Пришествия. Состоит организация из пребывающих на земле её членов. Образованна церковная организация Самим Господом из апостолов, котором была дана необходимая  благодать для выполнения своего назначения. Таким образом организация является внешним оформлением Церкви-Организма в мире сем. Она может сильно изменяться в течении своей истории, является первой и необходимой ступенью для приобщения к организму.. не всякий член организации является членом Тела, вне зависимости от своей роли в организации. Одну из главнейшей ролей в организации играет иерархия. Через апостолов ей передаётся в Таинстве Священства благодать для совершения Таинств. Даже если член организации пне принадлежит Церкви-Организму, из-за своих грехов, но принадлежит к иерархии, то все таинства им совершённые имеют силу. Организация в своём идеале должна максимально соответствовать Организму и по своим членам и по форме. Организация должна максимально очищаться от всего мирского враждебного церкви. Организация не имеет своего собственного существования и существует только потому что существует Организм. Если какой-то человек явно не может принадлежать Телу, например, из-за проповеданной ереси, то он должен быть исторгнут и из  организации. Но пока это не совершенно все таинства им совершённые будут действительны. Такова власть данная апостолом, то есть первоначальной организации. Организация не имеет, как уже говорилось и собственной цели, кроме цели заключённой в умножении организма. Поэтому организация управляется так же самим Христом  не может иметь собственной главы организации, иначе она составляла бы собой нечто самостоятельное. Все принадлежащие к Организму находятся в теснейшей связи с Главой  и каждый их жизненный шаг посредством благодати направляется Христом., поэтому все они не имеют нужды в каком-то заведомо не совершенном руководители. Цель же иерархии привести всех ко Христу, а не заменять, заслонять собою Его Самого. Поэтому высшие представители иерархии и являются блюстителями, которым дана власть надзирать за стадом, чтобы оно не было расхищено, а не господствовать над стадом то есть навязывать части стада или отдельным членам его свою, а не Божию волю. Поэтому представление о любой главе организации в любом виде непогрешимом обладателе истины или единоличном управителе – является просто кощунственным. Воля Божия, истина, догматы познаются от Самого Бога, в Церкви Организме его членами. Но так как не может быть известно, кто принадлежит Организму, а кто нет, то не может быть заранее определенно, кому эта истина откроется, ясно только, что в церкви организации необходимо должны быть члены принадлежащие Организму, а следовательно должна в том или ином виде открыться истина: в виде собора или индивидуального учительства. Это свойство церкви - соборность . Что же касается вопросов управления церковной организацией, то они также решаются Самим Христом, но через своих учеников  - иерархию. Такими вопросами может быть предоставление автокефалии, рукоположение новых епископов и т.д. Но опять же такой вопрос не может решаться вне Главы церкви и поэтому залогом правильности решения опять же является связь со Христом, которая выражается в соборном в смысле общем решении иерархии. Поэтому то все вопросы касающиеся церкви решаются не одним епископом а собранием епископов, в духе любви. Такое собрание обеспечивает и присутствие, и участие в нём Христа.

 Не может быть также разные главы  у Церкви-Организма и церкви-организации. Это потому что разделение на небесную и земную, или  торжествующую и воинствующую церковь весьма условно. Для многих будет странным услышать, что  главой воинствующей церкви так же является Христос.  Об этом писал в прошлом веке профессор Мансветов: « Верующие во Христа  суть творение Божие, созданное во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнить (Еф. 2, 10). И вот вся церковь своего временного существования осуществляет свою цель, которую предназначила ей воля Бога Отца. Под управлением единой Главы своей она вся в совокупности осуществляет неослабно предвечный план Бога,  неустанно идёт к своей последней цели, т.е. к святости, выдерживая борьбу с препятствиями. Воинствующее состояние церкви, под владычеством Христа, имеет своим пределом окончательную победу над врагами: ибо Иисусу Христу надлежит царствовать и воинствовать до тех пор, пока  Он низложит всех врагов своих (1 Кор. 15, 25)». Ясно, что при таком понимании главы церкви вопрос единства церкви решается легко. Но что же происходит , когда забыта истинная Глава Церкви, и фактически это место занято епископом, выбранным по тому или иному критерию. Как будет осуществляться единство? Тот же Мансветов пишет: «Тогда как в других обществах, особенно, гражданских, носителем единства служит связь внешняя видимая, в церкви Христово единство главным образом кроется в единении духа, в силу  присущей сердцам всех верующих единой веры в единого Господа и в силу дарованной всем в едином крещении благодати возрождения, связующей мысли, волю и деятельность членов в едином направлении. Но и этому порядку, представляющему строгое единство, апостол указывает высшее, глубочайшее так сказать, последнее основание всякого единства. Это «один Бог и отец всех, Который над всеми, во всех и чрез всех вас».  (ст. 6) Так что основание единства в Организме совершенно понятно, так же и в организации следующей за Организмом. Но когда она отрывается от Тела, то теряется внутреннее единство, организация обмирщается и по словам профессора требует единства внешнего. Внешнее единство осуществляется в подчинении придуманной  главе церкви, которое является извращением церковного послушания, основанного на любви, и превращающее церковь в церковную монархию. Таким образом, обмирщение церкви необходимо требует создание монархии.

Надо отметить, что вопрос об установлении патриаршества на Поместном соборе 1917-1918 вызвал большие дебаты.  Многие высказывали опасение, что патриаршая церковь может   превратиться  в церковную монархию. Протоиерей А.П. Рождественский утверждал, что «восстановление сана первоиерарха – это шаг на пути к папизму… То же самое центростремительное движение, какое привело к патриаршеству, завершилось и римским папством. И что же, неужели на востоке движение к объединению всей Церкви в единой, земной главе остановилось только потому, что оно направлялось к другому центру – к вселенскому патриарху нового Рима, что главою Церкви хотели почитать не римского папу, а константинопольского патриарха? Я думаю, что нет, что на Востоке выдвинулось иное, исконно церковное начало соборности».

Но в действительности самыми ярыми противниками патриаршества выступили сами  ревнители введения патриаршества. На словах они признавали, что патриарх первый среди равных, а на деле говорили об единоличной власти. Сделавший основной доклад по этому вопросу епископ Митрофан Астраханский явился выразителем этого «двойного богословия»: «Учреждением патриаршества достигалась и полнота церковного устройства, и полнота государственного устроения. Москва стала третьим Римом». То есть до установления патриаршества русская автокефальная церковь такой полнотой не обладала. «По мнению епископа упразднение патриаршество привело к тому, что церковь стала акефальна, то есть безглавной. Таким  образом, в действительности он признаёт, что глава Поместной церкви – это патриарх.  Почему собравшимся так хотелось избрать патриарха? Настолько хотелось, что архимандрит Иларион (священномученик) выдвинул своего рода ультиматум: «В речах той и другой стороны, - сказал он, - одинаково слышалась одна  и таже нотка: можно патриаршество восстанавливать, а можно и не восстанавливать, смотря по тому, что получше и посовременней. Для меня вопрос о восстановлении патриаршества стоит совершенно иначе. Мы не можем не восстановить патриаршество, - мы должны его непременно восстановить потому, что патриаршество есть основной закон Высшего управления каждой поместной Церкви. Не восстановить самого патриаршества мы не можем: мы не имеем на это права, если не желаем сомнительной славы решительных  реформаторов Церкви, если не желаем порвать с вековечным преданием Вселенской Христовой Церкви». А вот почему: потому что  и Россия, Церковь оказались в тяжёлом состоянии после свержения законной, Богом данной власти русского Царя. Естественно. Всё становится крайне нестабильным. Собравшиеся ещё не понимают, что свершилось: начался новый этап в истории  Церкви, когда она становится гонимой и больше не будет иметь земного пристанища, которое имела в виде монархии. Они не  находят правильного решения: положиться на волю Божию, покаяться и думать уже не о земном , а только о небесном. Они стараются спасти  Церковь своими земными методами и в действительности занимаются спасением церковной организации. Как спасать её земными методами: надо укрепит эту организацию, сделав власть в неё твёрдой единоличной. «Время повелительно требует подвига. Дерзновения. И народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность (прим.  не Христа), которая собрала бы живые народные силы… Нам нужен патриарх как духовный вождь, руководитель, который вдохновлял бы сердце русского народа, призывал бы к исправлению жизни и подвигу и сам первый шёл бы впереди». «Церковь становится воинствующей и должна защищаться не только от врагов, но и от лжебратий. А если так, то для Церкви нужен вождь», - говорит архиепископ Анастасий кишинёвский Напомним слова профессора Мансветова: «Разделение на небесную и земную, или  торжествующую и воинствующую церковь весьма условно». Глава и воинствующей , и торжествующий  - Господь  «Никакую войну нельзя вести без вождя,  а ведь для Церкви наступило именно такое время, когда ей придётся вести войну». (граф П.М. Граббе). «И вот для того чтобы сохранить святыню, нам нужна сильная духовная власть – единоличная, в сочетании с Собором (прим. всё-таки сочетание предполагается) ( Астров П.И.) Говоря об всеобщем отступлении от церкви и нижних слоёв народа  и интеллигенции архимандрит Матфей видит спасение  в учреждении патриаршества: «И нет влиятельной силы, которая остановила бы это явление; нет страха, совести, нет первого епископа во главе русского народа… Посему немедля мы должны избрать духоносного стража нашей совести, нашего духовного вождя – Святейшего Патриарха, за которым и пойдём ко Христу». То есть подразумевается, что избранный патриарх будет духоносным вождём, а не отступником митрополитом Зосимой, только в силу того, что будет занимать московскую кафедру. По словам прот. В. Востокова «всемирная могущественная антихристианская организация», «страшная по своим действиям сила ополчилась на Крест Господа Иисуса Христа». Как же  протоиерей предлагает защищать Самого Господа? «Но когда объявлена война, единой мобилизации не достаточно: нужен ещё и вождь. Кто он? Это патриарх – наш церковный вождь, наш отец и пастырь, председатель для наших Соборов». ( прим. Вот это верно!). Таким образом, чтобы защитить Крест Господень. То есть Самого Господа надо прибегнуть к помощи патриарха. Не лучше ли всем  всё-таки искать защиты у Того. Кто единственный и может подавать эту защиту. Мы видим, что ораторы просто заговариваются , теряют разум. При этом в постановлении собора даётся вполне православное понимание патриаршества. На деле мы же слышим рассуждения о сильной единоличной власти, о духовном вожде во главе церкви. Поразительно, что и такой пастырь, как митрополит Иоанн (Снычев) не только находился под влиянием этой ложной экклесиологии, но даже чётко выразил её в своём  труде : «Церковные расколы в русской церкви». В разделе касающимся священномученика Кирилл читаем следующие строки: «Но какие же причины побудили самого митрополита встать в оппозицию против своего первоиерарха? Причина главным образом. Заключалась в том взгляде, который имел митрополит Кирилл на Высшую Церковную власть. Он был сторонником единоличной патриаршей власти,  и такую именно власть митр. Кирилл признавал единственно канонической и правомочной. Себя он мыслил пребывающим только в такой Церкви, которая сохраняет в себе указанную выше структуру управления.

Отсюда естественно, всякая попытка, с чьей бы стороны она не исходила, поставить рядом с единоличной преемственной властью соуправляющую ей коллегиальную власть  расценивалась им как нарушение Соборного постановления Поместной Церкви и уничтожение единоличной патриаршей власти. В этом и заключалась основная причина его оппозиции против митр. Сергия. До того момента, пока митрополит Сергий как Заместитель Патриаршего Местоблюстителя управлял единолично, митр. Кирилл признавал его как первоиерарха, сохраняющего патриарший строй в Русской церкви, но как только он учредил при себе Синод, митр. Кирилл отказался признавать за ним указанные полномочия. В действиях митрополита Сергия он увидел прямую угрозу патриаршему управлению, и это толкнуло его  на путь оппозиции». (стр. 254). Трудно  сказать до конца ли прав митрополит в своей оценке этого разделения. Но события церковной жизни тех лет предстают перед нами в неожиданно ракурсе: борьба патриаршей власти, как  «папизма» и синода советского времени, как фальшивой соборности. Но важнее даже другое, что в церкви вполне созрело понимание патриаршей власти, именно как единоличной. И после свержения законной монаршей власти, патриаршая власть некоторыми выдвигается как наследница монаршей. Благо есть где взять пример. В Константинополе, патриарх помимо духовной власти, считался ещё и этнархом, то есть руководителем райи (греческого христианского населения) османской империи. Поэтому в приводимых примерах выступлений на соборе говорится, о вожде, за которым все пойдут, «духоносного стража нашей совести». Никого не смущает, то что вождь и «страж совести» прочно связывается с кафедрой,  и его выбирать будут сами собравшиеся на собор Никто не может сказать, где у человека располагается совесть, но почему-то всем известно, где находится «духовный страж совести». Кафедра не может  обеспечить святостью на всю оставшуюся жизнь, того кто её занимает. Многочисленные примеры еретиков и отступников на первосвятительских и епископских кафедрах – лучшая иллюстрация противоположного мнения. Кажется, Сам Господь Бог даёт нам знамение избегать нам обожения какого-либо человека или места. Но тогда мало было тех, кто желал слушать предостережения об опасности папизма. Царь свергнут, о нём боятся вспоминать на соборе, это плохо, но у церкви появляются новые возможности. И она их реализует. Патриаршество признаётся за главное деяние собора. Поэтому и разворачивается в скором времени такая страшная борьба за сохранения власти земной главы церкви. это мы видим в завещаниях, того что не может завещано. Но самое страшное, что финал развития единоличной власти приводит к непогрешимому папе. К сожалению, митрополит Иоанн сам невольно стал  выразителем этой тенденции. Дело в том, что кроме мнения митрополита Кирилла в то время существовало диаметрально противоположное время, которое сводило соборность к собранию епископов. Владыка Иоанн приводит слова из книги  митр. Елевферия. Соборность церкви. (стр. 18), что соборность – это «данная ей (Церкви) Духом Истины чрез свв. Апостолов Божественная, спасительная Истина, которая предназначена Христом лечь в основу Церкви и, как полная благодатной жизни не только распространяться в мире, но и соединять через себя весь мир во Христе для вечной жизни» (стр. 29). Совершенно правильное понимание. Но вдруг далее после некоторых рассуждений, которые не стоит обсуждать, мы читаем: «Поместный Собор Русской Православной Церкви на смену синодального управления учредил, как нам известно, централизованное управление в лице восстановленного Патриаршества, а Патриарх с в силу данного ему права, является носителем церковной «Соборности», что признавалось и самим ВВЦС  (Временный Высший Церковный Совет, созданный арх Григорием (Яцковским)) ( стр. 31). (Митрополит Иоанн. Церковные расколы…) То есть носителем  соборности, в понимании свойства Церкви является обладатель единоличной (высшей) власти – Патриарх. Можно назвать это учение непоследовательным папизмом, в отличие от последовательного – католицизма, наделившего монополий на истину первого епископа Рима – апостола Петра. Остальное всё вытекает весьма логично. Высказанное же здесь понимание вызывает много противоречий и требует своего логического окончания в католицизме.

Затем обратите внимание как понятие соборности сводится к каноническому устройству церкви. Надо отметь, что несомненно это фундаментальное свойство церкви отражается и в устройстве церковной организации. Поэтому ещё апостолами в основание церковной организации положено 34 ап. Правило, которое является выражением неотмирного устройства церкви. Здесь особенно проявляется тот факт, что церковь даже  как организация не должна иметь ничего общего с мирскими организациями, партиями, диктатурами, демократиями. В действительности. Чем больше она заимствует от демократии или абсолютной монархии , тем дальше она от Церкви-Организма. К этому явлению и можно приложить понятие апостасии. №4 указывает нам на то что ни одно решение касающееся не епархии, а церковной организации не может быть принято пастырями без взаимного согласия. Именно согласия , а не большинства голосов. Чтобы не свести собор епископов к демократическому сборищу, этот собор должен знать первого епископа данной области, но который в свой очередь не наделён никакой индивидуальной властью, а является гарантом единомыслия других епископов. Иными словами такое собрание в согласии и с ведома первого епископа  полагает преграду возможному своеволию какой-то части епископата, служит для организации  проведения соборов в апостольском духе. Но необходимость согласия с другими епископами, навсегда запрещает рассмотрение церкви, как монархии, полагает надёжный заслон для возникновения единоличной власти над церковью в любом виде. Это каноническое устройство максимальным возможным способом обеспечивает возможность реализации соборности, как свойства Церкви. Принадлежность к Церкви-Организму делает члена её способным к восприятию истины, восприятие истины, делает их единомысленными в духе любви «Ибо правило хочет, чтобы архиереи были единомысленны, связуемые союзом любви, и как для подчинённого им клира, так и для народа были примером любви единомыслия…», - пишет известный толкователь канонов Зонара. А вовсе для того чтобы определить первого епископа «хранителем» или даже «носителем» соборности, как считают это некоторые епископы сергианского периода. Если же какой-то из епископов не может познать истину и возникает разногласие, то тут то и вступает в действие критерий первого епископа самого уважаемого и почитаемого в данном регионе, первого епископа. Хотя этот критерий тоже несовершенен , как несовершенно и всё земное, ибо всё сказанное относится именно к временному  устройству церкви. разномыслие становится предметом размышления, либо оно возникло для того чтобы по слову апостола «выявились искусные», либо по причине страсти, которая овладев теми или иными членами стала причиной раздора. Разумеется, мы легко различаем, как подобное единомыслие чуждо нынешней церковной организации. Истинное единомыслие в любви подменяется единомыслием сверху, когда думают одно, а говорят другое в страхе перед почти всесильным авторитетом. Там где умирает единомыслие, любовь там вырастает авторитет, дабы не развалилась организация. Место любви занимает страх и низкопоклонство. Поэтому нет прощения тем кто единомыслие, единодушие основанное на внутреннем согласии, подменяет внешним, подчинением и дисциплиной. К таким авторитетам вполне применимы слова сщмч. Киприана относящиеся к раскольникам: «Итак не могут пребывать с Богом не восхотевшие быть единодушными в Церкви Божией…». Ибо плохо, когда следуя своим страстям, член Церкви нарушает единомыслие, но ещё хуже когда какой-то член церкви пытается подчинить себе других членов. Каноническое устройство управления церковью, в котором мы должны видеть подобие согласия Христа и учеников, поэтому-то и говорится, что надо почитать первого епископа «яко главу», заменяется апостасийным управлением, где первый епископ сам претендует на роль главы, хочет быть вместо Главы (что это означает, сразу станет ясно, когда мы вспомним привычное греческое слово), где же епископам отводится роль послушников или подчинённых, готовых выполнить любой приказ из центра при этом сохраняя внешний вид единомыслия. Когда умирают враги это не значит, что они пришли к общему мнению или помирились, это означает  только что они мертвы. Но вернёмся к вопросу о наследовании патриаршей власти.

Надо отметить, что патриаршество легло в те годы тяжким бременем на всю церковь. Скоро стало ясно, что никаких новых законных выборов никто не позволит. И святитель Тихон, видимо, под давлением своего окружения, решается на беспрецедентный антиканонический акт : начинает назначать себе наследников. Это завещание патриаршей власти. пусть в форме местоблюстительства играет злую шутку с церковной организацией. Вскоре появляется очередной наследник со смутными претензиями на престол, который начинает сближаться с безбожными властями. Но сложившееся представление о единоличной власти, церковной монархии во главе с патриархом или каким-то регентом-местоблюстителем, отнимает у церкви силы для сопротивления.  Если бы не эти устоявшиеся представления, никак в канонах, ни решениях поместного собора не отражённых, то епископы в своих епархиях в ответ на директивы из центра могли бы сказать. что без собора все эти действия не имеют силы, а про декларацию можно было сказать: «Ну, написал митрополит плохую бумажку, ну да это его грех».

Что же происходит дальше? Земная организация стремится укрепить себя всё больше и больше. Организация борется за свои права.  Вот уже летят приказы из центра, обязательные для исполнения. Для симуляции собора новоявленный руководитель церкви собирает вокруг себя послушный синод по примеру константинопольской церкви  времён турецкого владычества и… «Кто со мною не согласен. Тот идёт против церкви». Основная цель действий митрополита Сергия – отстоять позиции церковной организации в мире, пусть даже совершенно враждебном  церкви. Когда архиепископ вятский Павел (Борисовский) приехал из Москвы встревоженный отделением клира епархии от митрополита Сергия, то на вопрос, чего они достигли своей церковной политикой, сказал, что чувствует себя архиереем легальным.

Как мы видим, что борьба за церковную монархию становится одной из причин некоторых расколов. В действительности сторонникам единоличной власти не стоит беспокоиться. Власть в сергиевском синоде в действительности принадлежит только ему, но он в отличии от истинного монарха, является узурпатором церковной власти и поэтому вынужден платить большую дань большевикам. Но если сравнивать его с патриархом Тихоном, то единоличная власть вроде более подходит к такой сильной личности, которую он являл.  Ни расколы не мощное церковное сопротивление не может остановить его железной поступи: всякое сопротивление он подавляет запрещениями и снятием с кафедр, которые почти всегда увенчиваются  скорыми арестами. Но митрополит до конца выполняет миссию, которую возложил на себя сам: сохранение легальной церковной организации. По-настоящему эта задача тесно связанна с сохранением патриаршества. Не будет легальной организации не будет и патриаршества. Но в действительности дело обстоит совсем не так . как  считали ослеплённые новыми перспективами для церкви, защитники патриаршества. После свержения царя патриаршество теряет всякий смысл. Не слышат участники собора и другого грозного предостережения: злодейского убийства митрополита Владимира. Закончился константиновский период истории церкви, начинается апокалиптическая эпоха, которая несвязанна жёстко временными рамками. Не должно быть уже торжественных крестных ходов, продолжительных служб при большом стечении молящихся. Церковь сама по себе без удерживающего не может бороться с мирской властью. Это не её задача, не её цель. Как не может она и благословлять и  даже признавать какую-либо власть кроме монаршей, цель и обязанность которой хранить веру православную. Она может признавать другую власть только попущением Божиим. По сути мы увидели, что разделения в церкви были вызваны и этими двумя крайними полюсами:  борьбу за собственную земную власть и благословение любой земной власти, которая по мнению тех, кого принято называть сергианами имеет особую харизму, особую вне церковной благодать. Почему и должно подчиняться каждой власти. Но в действительности, как это часто бывает, эти два полюса  удалясь с одной стороны шара начинают сближаться в другой части. С одной стороны сергиане предоставляют власти делать, что ей вздумается, считая, что все её злодеяния от Бога, с другой стороны они пользуются этим разделением для создания государства в государстве, церковной монархии в безбожном государстве. Не нужно говорить, что единоличная власть самая твёрдая и надёжная, поэтому церковная монархия – неизбежность в такой церковной организации. Не нужно  говорить и о том, что церковная монархия самый удобный канал для вторжения мира в церковь. Любое нецерковное начинание легче внедряется безбожной властью через неограниченную власть одного человека. Чем больше людей, от которых это зависит, тем больше возможности для сопротивления. Для примера вспомним вхождение РПЦ в мировое экуменическое движение. Оно было совершенно единоличной властью, а потом уже после, когда сложилось впечатление, что сопротивляться уже не имеет смысла, подтверждено собором.

Опасность  православного папизма в наше время осознавались даже некоторыми епископами.  «Архиепископ Аверкий опасался того, что дух православной экклесиологии будет заменён папистской концепцией Церкви, и главы церквей станут в сознании верующих «мини-папами» и начнут заслонять собою Христа, подлинного Главу Церкви. Архиепископ понимал, что, если Церковь будет восприниматься, прежде всего, как светская административная структура, тогда антихрист получит прямой доступ к сердцам людей и без особых усилий превратит их в своих верных слуг. Имея искажённое представление о Церкви, они «для пользы Церкви» будут делать то, что явно противоречит заповедям и воле Христа. Иеромонах Дамаскин. «Церковь перед лицом отступления», 1998 г. Эти слова подводят итог этой теме. Короче и яснее не изобразишь схему, по которой по замыслу тёмной силы нам надлежит двигаться.

1.         Нужно заслонить истинную Главу Церкви – Христа. Это лучше всего сделать с помощью епископа. Ведь есть прекрасный мотив – послушание. Подделка этой добродетели трудно различима и нужен опыт церковной жизни и знание святых отцов, чтобы её различить.

2.         Нужно создать из церковной организации систему со строгим подчинением, где все члены внимают не Христу, а земному человеку – главе этой организации. На второй план отодвигается цель христианской жизни – стяжание Святаго Духа, на первый план подчинение земному руководителю в епископском сане. Благодать Святаго Духа и даёт реальное общение со Христом, поэтому необходимо вытеснение Святого Духа из церковной жизни. Что мы прекрасно видим в католической церкви, где во всех областях: литургической, нравственной, даже догматической вытесняется почитание или принижается значение Святаго Духа, благодати. Духовная жизнь сводится к принятию Таинств. Христос существует в сознание членов церковной организации как историческое лицо, Основатель Церкви и Таинств, но не как реально действующая Глава Церкви. Самым активным образом выдвигается цель: делать всё для пользы церкви, понимаемой как организация. Единство церкви обеспечивается подчинением земной главе. Самым страшным грехом считается отделение от земной главы, а самым великим благом ложно понимаемое единство церкви.

3.         Создав такую церковь, воспринимаемую, как мирская организация, диаволу легко склонить, если это ещё требуется, мнимую главу к выполнению своих целей. Соответственно члены такой церкви слушая своего первосвященника (де-факто), начинают выполнять волю диавола, и это приведёт их к погибели. Если они не начнут противиться  такому «послушанию».

Вот эта схема в развёрнутом виде, во всей своей неприглядности.