Павел Троицкий
Афон сегодня. Заметки паломника.
Если открыть любую современную книгу об Афоне, то можно увидеть множество красивых и качественных фотографий монастырей и несколько общих фраз, которые дают общее представление об их истории. Казалось бы, подобные книги подсказывают читателю: не надо углубляться в сложную историю Афона, не нужно интересоваться и проблемами современного Афона. Это не для тебя читатель – посмотри, как красивы Афонские монастыри, посмотри и … иди дальше с Богом.
Современный человек немало удивится, что в 19 веке вокруг Афона велось много споров, сыпались заслуженные и незаслуженные обвинения в адрес афонцев. Афонская жизнь при всей её тогдашней высоте не была своего рода чистой витриной, которая поражает своей чистотой, но демонстрируемые образцы нельзя потрогать руками – мешает стекло. Таким хотят представить нам сегодня Афон - красивым, чистым и неживым. Монахи – это живые экспонаты, чудаки, вроде представителей самых отсталых племён Африки или Австралии. Принц Чарльз, посетивший в этом году Афон , поднимаясь по протянутой европейскими усилиями мимо каливок Карули каменной лестнице, очень поразился когда узнал , что среди этих чудаков, современных отшельников есть бывший врач, юрист и даже полицейский. Хотя, если приложить ладонь ко лбу и постараться посмотреть чуть дальше в глубь витрины, то можно узнать, что в 20 веке самое суровое место Афона – Каруля было и самым представительным на Афоне в смысле титулов, регалий и чинов, разумеется, бывших. Трудно себе представить, но в одно время здесь спасались и генерал царской армии, и преподаватель духовной академии, и даже представитель дома Романовых. И влекло их всех: и прошлых, и нынешних, на Афон стремление обрести здесь истинную монашескую жизнь, которая ведёт ко спасению. Поэтому Афон всегда был местом брани, без которой невозможно спасение. Афон никогда не был музеем, Афон никогда им не станет, скорее пучины вод сокроют его вершину. «Святая гора – это ринг», - сказал один из сегодняшних отшельников. И Святая Гора сегодня – это место споров о современной церкви, это сторожевой пункт, где быстро и точно реагируют на каждый шаг врагов православия. Здесь никогда не смущались высокими должностями и званиями, и осуждали зло, в какие бы одежды оно бы не облачалось. Но если на этом поле брани трудно победить афонцев в открытом бою, есть множество других изведанных методов борьбы. Если нельзя просто прогнать этих черноризцев-мракобесов, то можно потихоньку превратить их в чудаков, в живые экспонаты о двух ногах. Наверное, любой паломник видевший Афон хотя бы несколько лет назад, предпочтёт тогдашние развалины нынешнему широкому строительству. Торопится европейское сообщество вложить деньги в разрушение Афона. И не все монахи чувствуют это. С радостью говорил один молодой монах о современных удобствах, которые, по его мнению, облегчают главную задачу монаха – молиться, приводя в качестве примера игумена одного из монастырей, установившего в храме кондиционер. Мол, всё хорошо и надо только радоваться, не надо обращать внимание на вертолётные площадки, размножающиеся на Афоне, на дорогу мiра, которую протянули к самой Святой Горе, а нарушить вековой запрет на посещение Афона женщинами Богородица не допустит. Но стоило пройти буквально несколько десятков метров, подняться в келью старого монаха, как мы услышали простые и ясные слова: «Посмотрите, что делают европейские масоны: восстанавливают старые монастырские корпуса и готовят в них номера, из одной двух или трёх комнат». И даже кафе по мнению старца там предусмотрено. Люди, которые приходят в музей, получив духовную пользу должны отдохнуть и телесно. Вполне естественно. По Афону с каждым годом становится передвигаться всё удобнее, прокладываются и улучшаются дороги. И эти усовершенствования необходимы для осуществления музейной модели. Уже сегодня приходится видеть господ весьма интернационального вида, которые паломничают по Афону, не испачкав свою обувь в дорожной пыли. Один молодой монах-шофёр пожаловался, что нет сил слушать разговоры подобных туристов. Но туризм – это весьма доходный бизнес во всём мире. И монастырское начальство, конечно, заботится о процветании своей обители. И соответственно, паломники, на последние деньги приезжавшие на Афон, уходят в прошлое, а на смену им спешат туристы. И поэтому всё чаще приходится слышать о разных ограничениях для паломников. Да что там ограничения! Дело доходит до настоящей ненависти к этим никчёмным русским бродягам. Один русский паломник рассказывал, что едва не ощутил проявления такого гостеприимства собственной спиной в монастыре Дохиар. Его и ещё нескольких русских паломников, среди которых был старец преклонного возраста, выставили вечером за ворота обители, отказав в ночлеге. Тогда паломники решили переночевать вне обители в беседке. Едва они успели расположиться, как выскочил любвеобильный гостиничный (архондаричный) с палкой в руках. И русские люди, не приученные драться с монахами, поспешили спастись бегством.
В начале 20-го века Афон принимал безо всякого затруднения несравненно большие количества паломников, причём, как сообщает нам старый путеводитель: «В русских обителях паломники получают помещение и стол. Денег с них за это не спрашивают, но каждый паломник жертвует по своему усердию и достатку…». И заметим, что такая финансовая дисциплина оказывалась гораздо выгоднее, чем музейно-экскурсионная. Если даже жертвовал один из десяти, то денег это хватало чтобы украсить Афон великолепными русскими храмами. Напомним, что некоторые паломники стали затем известными афонскими старцами. Лучший пример тому – первый русский игумен Пантелеймонова монастыря архимандрит Макарий. От туриста трудно ожидать такого превращения.
Но, увы, монастырское начальство само пытается сегодня наладить и контролировать туристический бизнес. «Священноначалие (???) Свято-Пантелеймонова монастыря сообщает, что с 1.11.2000 г. на основании решения собора старцев Русской обители на Афоне от 7/20 октября 2000г. посещение монастыря возможно только по благословению (???) Афонского подворья и через паломническую службу при этом подворье, которая производит оформление всех надлежащих документов для поездки». Получается: хочешь на Афон – купи путёвку. Ранее всё было не так: «Множество православных странников и странниц, совершавших паломничество в Иерусалим и на Афон, на этих подворьях находили себе бесплатный приют и истинное радушие, а в лице насельников подворий – заботливых помощников в получении необходимых документов и проводников при посещении святынь города»(«Великая стража», стр. 277). Или вот: «Отцом Иеронимом и отцом Макарием преследовалась одна богоугодная цель – благотворительность, удовлетворение духовных потребностей русского народа, а награда – у Господа. Таков был точный расчёт страннолюбивых старцев» (Там же, стр. 279). И этот расчёт оправдался, как мы знаем из истории Пантелеймонова монастыря. А нынешние, казалось бы, выгодные расчёты обречены на полный провал.
Что же касается приведённых рассуждений молодого монаха об удобствах, хочется привести два замечательных отрывка из книги архимандрита Херувима «Из удела Божией матери»: «За время моего пребывания ( прим. 1938 год) на Святой Горе некоторые монастыри решились проложить дороги до своих пристаней. Кажется, под влиянием этого факта наш дикей созвал собор старцев и поставил перед ними вопрос: может, и нам нужно было бы сделать какой-либо ремонт дорог скита, так как отцы неимоверно измучились, ибо почти не использовали животных для перевозки необходимых вещей. Тогда поднялся старец Гавриил Карцонас и с решительностью сказал следующие достопамятные слова: «Отцы, эти жёсткие, крутые и труднопроходимые дороги нашего скита помогли отцам, которые жили до нас, достичь благодаря потам и суровой брани святости. Поэтому не будем искать лёгкости, если хотим следовать по их стопам».
Музей удобен ещё и потому, что экспонаты из далёкого прошлого не могут вмешиваться в настоящее. Конечно, многие бы желали, чтобы Святая Гора больше не подавала свой голос. Тут и глобалисты, и еретики, и экуменисты. Первым в этом списке стоит патриарх Варфоломей, который, как и его предшественники патриархи-отступники, не раз обличался святогорцами. Этот патриарх не чурается в своей экуменической деятельности и языческимх обрядов. Недавно он хотел, чтобы монахи зажгли на вершине Афона огонь и доставили его на очередное молодёжное экуменическое сборище. Но Кинот не выполнил это желание «восточного папы». Одним из последних достижений этого экуменического деятеля было изгнание с Афона русского старца, иеросхимонаха Рафаила. Против этого смиренного старца, жившего на территории Зографского монастыря, ополчились даже болгарские чиновники, испугавшиеся русского нашествия. Они направились к патриарху Варфоломею с дарами. Дабы тот ни в коем случае не принял неугодных русских. Тот успокоил их: никогда такого не будет. И когда смиренный старец явился к нему с просьбой разрешить поселиться в одной из разрушенных келий, которых великое множество на Афоне, патриарх Варфоломей затопал на него ногами: «Это моя гора!» Ищи , одним словом, себе другое место жительства. И старец после продолжительных гонений 25 мая 2002 был вынужден окончательно покинуть Святую Гору. Увеличение русского монашества тоже не вписываются в музейное представление Афона. Если кто-нибудь считает, что на Афоне мало места для русского старца с 10-20 послушниками, то глубоко заблуждается. Дело в том, что подобные старцы, не боящиеся обличать происки современных глобалистов, сегодня не нужны на Афоне. Автору довелось побывать в одной заброшенной келье, в которой до революции проживало около ста русских монахов. Строителем этой кельи, был русский иеросхимонах Кирилл (Абрамов). Он вошёл в историю Афона как один из учредителей братства русских обителей на Афоне и как первый председатель этого братства. Братство это было основано в 1896 году в память коронования Государя Императора. Целью братства была поддержка бедных русских обителей, помощь бедным и престарелым пустынникам. Братство устроило в Константинополе школу для подготовки монахов славянских национальностей для принятия священного сана и школу для детей из бедных семей, русскую монашескую больницу в Салониках. «Самый деятельный и убеждённый сторонник необходимости братского соединения афонских монахов всех славянских национальностей, который горячо верит в благотворность этого начинания», - так характеризовал о.Кирилла «Церковный вестник». И слова старца не расходились с делом, он стал по просьбе сербского митрополита восстановителем Высоко-Дечанской лавры в Косово. О.Кирилл воздвиг на территории своей кельи большой и красивый храм в честь святителя Иоанна Златоуста с приделами Александра Невского и равноапостольной Марии Магдалины в память спасения Царской семьи во время крушения поезда в Борках 19 октября 1888 года. А сегодня монахи живущие10-15 лет на Афоне, не могут сказать где находится эта келья. Это и понятно, потому что ныне высокий двухэтажный храм невозможно разглядеть среди девственного леса, который за годы запустения скрыл келью от человеческого глаза.
Из внутреннего убранства храма не осталось ничего. Только сохранилась костница, из которой наши почившие предки, как бы взирают с укором на нынешнее запустение этой славной обители. Посетителями кельи теперь являются мулы из окрестных келий, которые оставляют в этом священном месте следы своего пребывания. Но более всего поражает глаз вид разбросанных на полу храма останков русских книг, слившихся в единой полусгнившей массе. Тех, кто уезжает с Афона, всегда встречает таможенник, проверяющий вещи паломников. Беда, если кто-нибудь постарается вывезти подобную книгу, – общение с полицией ему обеспечено. «В русских монастырях имеется масса богослужебных книг. Для их посылки за пределы Афона надо выполнить много формальностей. Книги, изданные раньше определённого года, невозможно вообще выслать. Формальности объясняются будто бы сохранением старинных книг… При теперешнем положении книги эти лежат без употребления, пропадают и часто встречаются в магазинах, как обёрточный материал», писал в 1965 году Н.Панаиоти, автор книги «Святая гора Афон и славяне». Афон стал своеобразным концлагерем для русских книг. И подобных келий немало на Афоне. Возникает вопрос, почему же нельзя поселиться русскому старцу, довольно известному в православном с мире в подобной келье и восстановить её? Можно объяснить это только русофобией, идущей с самого высокого уровня.
Но с радостью можно отметить, что душа русского человека по прежнему стремится на Афон, и почти в каждом монастыре можно встретить русского юношу, готового работать по 14 часов в сутки, только бы твёрдо стоять ногами на афонской благодатной почве. Потому что жива в русском человеке вера, что эта земля направит ноги его ко спасению. Можно встретить наших соотечественников, которые готовы поселиться в любой расщелине, пещере, заброшенной полуразрушенной каливке, только бы задержаться на этой святой земле. Только остаётся без ответа вопрос, почему Пантелеймонов монастырь, где ныне проживает не более 50 человек вместо более 2000 до революции, не является прибежищем для русского человека. Наверное, увеличение монастыря не вписывается в схему музея.
Возрождается Свято-Андреевский скит, но, увы, не русским братством, а греческим, хотя, по правде сказать, одним из лучшим на Афоне, во главе которого стоит о.Ефрем, один из учеников известного ныне в России старца Иосифа Исихаста. Когда входишь в скит, то первая мысль, которая приходит голову, это то, что он подвергся нападению варварских племён: тут и пожарище, и пустые глазницы окон. Почти все храмы закрыты ввиду их аварийного состояния. Иконостасы почти всех храмов, кроме Андреевского собора, зияют дырами в иконостасе. Исчезла собранная архимандритом Иосифом, игуменом скита, уникальная коллекция древних икон из нижнего зимнего храма святителя Алексия, Митрополита Московского, расположенного под Андреевским собором. Но теперь скит восстанавливается, и на стенах висят портреты русских игуменов.
.Приведённые примеры запустения русских обителей далеко не единичны. Здесь на Афоне множество подобных заброшенных келий. Афон нуждается не в туристах, а в монахах, которых сегодня раз в 10 меньше по сравнению с дореволюционным периодом. Ясно, что умножение монашества должно идти в первую очередь за счёт России, но на пути русского монаха поставлены не рогатки, а настоящие военные укрепления. Да и не только русского: на Афон стремятся и румыны, и сербы. Многие из них остаются здесь, полагаясь на волю Божию, юридически можно сказать нелегально. Даже монахи, живущие много лет на Афоне, не могут получить обязательное для проживания на Святой Горе греческое гражданство, а те кто его имеет, не могут получить от монастыря разрешение на проживание в той или иной келье, которую они же сами восстановили с молчаливого согласия монастыря. Карульские отшельники сегодня живут в постоянном напряжении, всё время до них доходят слухи о новых сроках их изгнания со Святой Горы. И надеются они только на ту, Которая, будучи Игуменьей Горы Афонской, только Одна и может выдавать разрешение монаху проживать в той или иной келье.
Кстати, о слухах. Афон не имеет никаких своих местных органов печати, так сказать, никаких СМИ. Всё здесь передаётся из уст в уста. Конечно, трудно проверить подлинность всей информации, получаемой таким образом, и даже больше хочется надеяться, что она ошибочна. Как, к примеру, реагировать на подобное: Европейский парламент пообещал огромную сумму ( называют даже цифру 80 млн. евро) афонцам, чтобы те разрешили группам маленьких девочек около 9 лет приезжать с экскурсиями на Святую Гору. Таким образом хотят приучить афонцев к женскому полу. И некоторые монастыри считают это возможным. Или вот: принц Чарльз, побывавший в этом году на Афоне, причастился в одном из монастырей. Или: приближается Олимпиада 2004 года, и огонь с Олимпа собираются пронести по всей Греции. Святая Гора тоже не должна быть исключением: огонь должен побывать даже на вершине Афона. Кто знает, чему из этого можно верить, чему из сказанного суждено сбыться. Нам остаётся молитва и надежда - наше самое сильное оружие.
Сегодня
перед афонским монашеством стоит выбор
идти в европейский музей или вернуться
на 90 лет назад к отправной точке
многонационального православного Афона. Но
выбор этот тяжёл для греческого монашества.
Придётся осудить антиславянскую политику «свободной»
Греции. В 1926 году был выпушен закон,
подписанный президентом греческой
республики Павлом Кундриотисом и премьер-министром
Г.Кондилисом, по которому Афон объявлен
территорией Греции, управляется в
административном отношении греческими
властями, а в
äóõîâíîì – Âñåëåíñêèì ïàòðèàðõîì, è âñå
монахи вне зависимости от их
национальности должны стать греческими
поданными. Тогда же было принято негласное
решение не допускать в негреческие
монастыри новых монахов. Несмотря на то, что
желающие были, с 1926 по 1955 год по официальным
данным не было допущено
ни одного монаха в негреческие обители. За
этот период количество монахов в
Пантелеймоновом монастыре сократилось с 651
до 95 человек, из 82 русских келий вымерло 68.В
1955 году был установлен новый порядок,
разрешавший пополняться негреческим
обителям. Но были установлены
многочисленные рогатки на пути
монахов-славян. В результате почти за
десять лет в Русский монастырь было принято
2 человека, а в сербский Хиландарь всего 8
человек. Эта политика продолжается и до
сегодняшнего дня только более тонким
образом через руководство славянских
монастырей, иначе нельзя объяснить почему
при большом количестве желающих поступить
в эти монастыри, количество братии
практически не увеличивается.
Но
есть и другие примеры отношения к
русскому афонскому монашеству среди
простых монахов-греков. Большая радость
ждала нас в русской келье святителя Иоанна
Златоуста Иверского монастыря. Эту келью
нелегко было отыскать. Старые путеводители
имели иные ориентиры. А чем более
расширяются афонское автомобильные дороги,
тем глуше и уже становятся афонские тропы.
Эта келья имеет древнюю историю и
существует более 600 лет. Первым русским
хозяином этой кельи был великий русский
старец Арсений, о котором можно прочитать
дивное повествование в книге иеромонаха
Антоний (Святогорца) «Жизнеописания
афонских подвижников благочестия XIX
века». Но впоследствии
настоятелем этой кельи был другой
известный русский старец. Когда мы спросили
хозяина кельи, схимонаха Михаила, о русском
старце о.Константине Семерникове, то он
подвёл нас к большому портрету старца,
висящему на видном месте кельи. Затем
показал нам другую фотографию старца с 25-пудовым
колоколом, подаренном ему самим
Наследником престола цесаревичем Алексием,
которого старец знал лично. Схимонах
Константин около 20 лет прослужил в русской
армии, участвовал и
в знаменитой русско-турецкой войне 1877-78
годов, был в числе переплывших 14-вёрстный
разлив Дуная и занявших турецкий
берег около Мичина. Затем, окончив свою
службу земному отечеству, прибыл на Афон и
построил эту некогда большую келью, которая
была приютом для многих русских паломников.
Но вот началась война 1905 года, и русский
патриот не остался безучастным: он
организовал из монахов добровольную
санитарную дружину в
количестве 53 человек. И эта деятельность
русского монаха не осталась без
высочайшего внимания. Схимонах Константин
был принят Государем Императором и
награждён золотым крестом на георгиевской
ленте из кабинета Его Императорского
Величества. Между афонским старцем и
императорской семьёй установилась прочная
духовная связь. О.Константин преподнёс
впоследствии императору , изданный его
обителью акафист трём святителям и их икону,
написанную в его обители. А двадцатипудовый
колокол, подаренный наследником обители,
лучшее свидетельство этой дружбы. Но, увы,
никто не может ныне сказать, где этот
колокол. Пожар уничтожил и один из
корпусов кельи и сам храм. На втором этаже
уцелевшего здания устроен новый храм с
иконостасом из уцелевших русских икон.
Можно много говорить о греческом
национализме - прошлом и настоящем,
мешающем восстановлению монашеской жизни
на Афоне, но одно такое проявление любви к
русскому старцу вычёркивает из памяти
десятки случаев противоположного
характера. Расчувствовавшись, старец
извлёк из укромного места главу о.
Константина, которую он хранит в
железном футляре, видимо из страха
перед пожаром, уничтожившим всю русскую
костницу. Согласитесь, что этот монах из
никому не известной ныне кельи не
вписывается в концепцию музея. Наверное,
поэтому он и отвергает европейскую помощь в
возрождении полуразрушенной кельи и
надеется на помощь Божию. И нам становится
горько, что мы - представители
сегодняшней обнищавшей России ничем не
можем помочь греческому монаху, хранящему
частичку этой истории. Но верим, что
найдутся русские люди, которые помогут в
возрождении русской кельи святителя Иоанна
Златоуста Иверского монастыря
Надо отметить, что все здравомыслящие афонские монахи с надеждою взирают на Россию. Среди некоторых, особенно славянских, монахов бытует мнение, что они найдут в самые тяжёлые времена убежище в России под скипетром православного самодержца, а в иное время, вполне возможно, бескрайние леса нашей Родины могут дать им приют. Поэтому на Афоне с большим вниманием изучают все пророчества о России, с большим интересом читают те, кто может, русские книги, журналы и газеты. В свою очередь и мы, русские люди, должны сделать всё возможное, чтобы не дать врагам Афона выгнать хранителей традиций православного монашества. И не дать строителям новой Европы приручить монахов, оторвать их от традиции, чтобы впоследствии сделать их экспонатами превращённого в музей Афона. Для этого Россия должна готовить православных юношей- продолжателей традиций афонского монашество. Для этого надо издавать серьёзные книги по истории Афона, подобные недавно напечатанной книге «Великая Стража» иеромонаха Иоакима (Сабельникова). К сожалению, нам не удалось поблагодарить этого отца за содержательную и объективную книгу о старце Иерониме и Пантелеймоновом монастыре, потому что он уже переведён из монастыря в дальний скит Ксилургу.
Для этого надо проникнуться и жить Афоном, хранить его в своём сердце, как родной край, ибо в действительности он является ныне Родиной для каждого православного, которую мы любим и которую будем защищать, пока имеем на то силы.
